Часть первая. Первое и второе пришествие
Часть вторая. Третье пришествие, предистория
Янош был в расцвете своей карьеры и сил, когда после очередного моего выступления в Московской парусной школе Валеры Романова, подошел ко мне и предложил свою поддержку в нашей программе по созданию новой 60 футовой яхты для Вэнди Глоуб – кругосветной безостановочной гонки одиночек. Рослый, широкоплечий, крепкого телосложения, мужественное лицо уверенного в себе человека, шапка густых черных волос умеренной длины всегда аккуратно подстриженных, он с заметной гордостью при случае подчеркивал свою национальность. Его отец чех , Чеслав Гилуть был политзаключенным, правда об этом Янош рассказывал не часто и далеко не всем. А мать служила в охране лагеря, где отбывал срок будущий отец Яноша. Так уж пришлось, что Чеслав Гилуть, будучи достойным человеком, женился на женщине, которая опекала его в не самые лучшие годы жизни, несмотря на то, что это явно не была женщина его мечты. Так уж пришлось. Отец умер рано. Янош любил отца и всегда становился грустным, когда его вспоминал, будучи убежденным в том, что причиной неудачной, даже где-то трагической судьбы отца была мать, о которой он обычно говорил с заметным осуждением, скорее негодованием, о её жестокосердии как к отцу, так и к нему, к сыну. Но тем не менее, заботился о матери, помогал ей материально.
Сына Янош отправил учился в Англию в раннем возрасте, и похоже мальчик учился неплохо, хотя жизнь подростка на чужбине была непростой. Яношу поначалу приходилось разбираться в конфликтах как с учителями, так и одноклассниками сына, правда со временем Чеслав возмужал, стал более самостоятельным, и жалобы прекратились.
Жена Наталья, красивая скромная, приветливая женщина, среднего роста, стройная изящная фигура которой, несмотря на внешнюю хрупкость, напоминала скорее стальную пружину, чем избалованное парниковое растение. Она всегда была со вкусом одета, даже когда это была простая домашняя одежда. Тихая, в тени весьма активного, самоуверенного мужа, которому никогда не перечила и беспрекословно повиновалась, который, похоже, унаследовал от матери если не жестокость, то жесткость характера. Наталья занималась сыном и по дому. Без ежедневной заботы о сыне ей стало скучновато, но Янош был категорически против того, чтобы она работала.
В те, первые годы третьего тысячелетия, по меркам московского обывателя семья жила с комфортом, явно выше среднего, в четырехкомнатной с евроремонтом квартире сталинского дома, в двух шагах от метро Проспект Мира. Конечно, так было не всегда. Янош, натерпевшись от жизни в нищете и жестокости матери, решил «во что бы то ни стало» сделать свою жизнь счастливой и достойной. Он даже пошёл в армию, чтобы получить льготу на право организовать кооператив (тогда, в первые годы перестройки, по его словам, было и такое). Несколько лет он пробивался «в люди» у себя на родине, в небольшом сибирском городе, пробивался в прямом и переносном смысле. Времена непростые, чтобы выживать и не делиться заработанным с любителями легкой наживы, которые сами работать не хотели, а таких в то время было немало, Янош отдавал всего себя и не только производству, он проводил немало времени в нелегальном спортзале. Тогда карате все ещё оставалось под запретом. И он предпочел объединиться с местной братвой, чем стать её жертвой.
Шли годы, благополучие давалось с большим трудом и приходило слишком медленно, а в откровенный криминал уходить не хотелось.
Вот и решил податься в Столицу.
Здесь тоже не сразу всё наладилось. Пришлось и в трущебах пожить и горя хлебнуть немало. Наталья была надежной опорой в самых нелегких испытаниях. Понимание, что на мелком производстве денег не заработать,
пришло не сразу. А торговля процветала во всех областях. Особенно привлекали компьютеры. А потом пошли ноутбуки. Самому пришлось вникать во все тонкости этой техники. Наладили сбыт и сервисное обслуживание, что удерживало клиента. Обороты росли, прибыль увеличивалась. Пригодился прежний опыт цеховика, умение ладить с арендодателями, местной администрацией, налоговой, находить кредиторов, и не самое последнее, умение создать надежный работоспособный коллектив.
И вот уже престижная квартира, сын учится в Англии, «Гранд Чероки» темно-зеленого цвета. И его советы, как бывалого и успешного бизнесмена, покровителя, «не водись с неудачниками». А потом нередко повторяемая фраза: «В метро ездит только быдло». Понятно, что мне приходилось, за редким исключением, ездить в метро как тогда, так и сейчас, не знаю насколько понятие Яноша о быдле на меня распространялось. Правда меня это мало волновало. Тем более, что моему новому другу и в некотором смысле благодетелю, пришло время и ощущение благополучия вспомнить о тайной мечте детства – о яхтах! А в нашу жизнь парус пришел к тому времени уже лет как тридцать пять, а за последние десять лет удалось ещё и поучаствовать, причем весьма успешно, в нескольких океанских и кругосветных гонках. Да ещё и на самостоятельно созданных яхтах. И без всех этих ухищрений с занятиями бизнесом, а благодаря тому, что занимались яхтами, любимым делом, а не наоборот.
Не будем забегать вперед и рассказывать раньше времени о тех событиях, которые у нас ещё впереди, как благодаря Яношу, мне удалось научиться выбирать выражения и осознать глубокий смысл понятия «Карма Слова».
Моряки — народ суеверный, как считают многие, в том числе и сами моряки.
Но более точное определение на мой взгляд – моряки натуральные эзотерики, поскольку они на практике гораздо быстрее осознают связь между тем, что человек делает, и говорит и теми событиями, которые неизбежно наступают как следствие слов и дел. В Океане колесо кармы, похоже, вращается гораздо быстрее и события, которые следуют за поступками гораздо очевидней указывают на причины их породившие.
Янош, в свои лучшие времена, любил говорить о рентабельности, которая у них составляет 18% в месяц. И что многие знакомые охотно вкладывают свободную наличность в их бизнес, надежно имея свои заслуженные проценты, которые не получить ни в одном банке.
Меня такие перспективы не волновали по причине отсутствия «свободной наличности». Но однажды такая наличность образовалась и довольно неожиданно. Мы с Людмилой тогда решили приберечь деньги для покупки той четверти дома, которое мама продала после того, как наш отец ушел в море и не вернулся. Это было нашим долгом и желанной мечтой: вернуть эту утраченную четверть нашего родового поместья. Деньги появились неожиданно, вернули долг, о котором почти забыли. Та «Четверть» тогда не продавалась, но мечта её вернуть нас не покидала никогда. И тут мы вспомнили нашего доброго друга и благодетеля Яноша и решили доверить ему нашу драгоценную наличность, конечно и в предвкушении процентов тоже.
Янош, обладая довольно жестким характером, тем не менее был добрым человеком и любил делать небольшие подарки. Больше того, он несколько месяцев даже выдавал нам небольшую стипендию, когда мы с Людмилой обитали в Москве и очень плотно общались с Яношем, строя планы о совместном производстве яхт. В те времена наша известность была на пике, и в нашей программе принимали участие и присутствовали гораздо более щедрые участники, деньги которых мы полностью пускали на реализацию программы, а стипендия от Яноша давала нам возможность улучшить качество нашей жизни в Москве, за что мы с Людмилой были от души ему благодарны. Сам факт этой стипендии, которую мы получали месяца четыре, поднимал не только авторитет нашего друга, но и являлся на наш взгляд гарантией безопасности наших вложений в его дело. Каждый раз принимая желаемое за действительное и обжигаясь, мы мало учимся. Так и в этот раз, мы учитывали только те обстоятельства, которые нам казались благоприятными и очевидными, но главные обстоятельства, о вероятности существования которых мы легко забываем, находятся «под водой!». У Яноша же, к тому времени, дела пошли на спад. Наш благодетель и до этого частенько поругивал своего партнера Виталия, мол человек недалекий и без инициативны, а получает ту же долю…
Назревала катастрофа и Янош похоже её предчувствовал, но об этом не говорил, хотя обычно от меня ничего не скрывал, не столько советовался, сколько проговаривал со мной различные ситуации, в поисках правильного решения, казалось держал меня в курсе всех главных событий, которые с ним происходили.
В тот момент, когда я предложил ему взять под проценты крупную сумму в долларах, Янош был явно озадачен, он призадумался, видимо понимая, что деньги, ему лично, в этой критической ситуации совсем не помешают, но отдавать скорее всего будет нечем, не говоря о процентах. Не объясняя своих сомнений деньги он взял, не предложив даже расписки. Мне было не понятно, что происходит, всё это выглядело довольно странно. Спрашивать расписку было неловко, выражать сомнения тоже нездорово,
все-таки друзья. Сослался на Людмилу, что не поймет меня, если не привезу ей расписку. Расписку Янош, конечно, написал, но почти сразу после того как взял деньги, он весьма наглядно начал демонстрировать свою отчужденность, что естественно вызывало беспокойство по поводу возврата денег. А в ближайшее время эти деньги нам понадобились на зарплату ребятам, которые помогали строить «Дочь Ветра».
Строительство началось осенью 2003 года и мне казалось, что с нашим опытом создания «Ветра Перемен» за год мы построим новую яхту. Однако,
заканчивался уже второй год строительства, а конца ещё не было видно. Зарплату мы всегда выплачивали вовремя, и не хотелось нарушать эту традицию. Хотя в те времена задержка зарплаты по стране была нормой и многие не получали заработанных денег по полгода. Меня всегда возмущала эта ситуация, оказаться самому в роли неплательщика было абсолютно неприемлемо, так же как и задержка строительства яхты.
Пришлось обратиться к Яношу за нашими деньгами, и тут по его поведению стало понятно, что он изначально не собирался возвращать эти деньги. К тому времени его отношения с Виталием переросли в боевые действия. Сражение шло полным ходом, каждый из них нанял бандитов, специальностью которых было выбивание денег из бывших партнеров, их нанимателей. Виталий оказался не таким уж простаком и ни в чем не уступал Яношу, который, похоже, явно недооценил способности своего бывшего партнера. Фирма развалилась, и прибылей уже не было. А деньги бандитам надо было платить и немалые деньги. Тем более бандиты были вполне солидные люди, состоявшие на службе в компетентных органах на высоких должностях. Они накладывали аресты на имущество враждующих сторон, насылали налоговую, предпринимали шантаж и прямые угрозы физического уничтожения, не гнушались откровенно криминальными действиями во «благо» своих нанимателей.
Янош оставил свою прекрасную квартиру на Проспекте Мира и, соблюдая полную конспирацию, перебрался в охраняемое жилье, откуда и руководил военными действиями. Чеслав из Англии был переведен в подходящее учебное заведение Югославии, со значительной экономией в оплате за обучение.
К тому времени Яношу пришлось расстаться с машинами и ездить на метро, где ему удивительно долго не удавалось научиться нормально ориентироваться. Он был похож на слепца в лабиринте и выглядел довольно жалко. Причем «пересесть» на метро ему пришлось ещё до того, как он продал за долги обе машины.
С началом «боевых действий» у Яноша резко обострились неприятные ощущения в области сердца, которые его беспокоили давно, врачи посоветовали пересесть на метро, водить машину стало опасно для здоровья. Его недавняя уверенность в том, что в метро ездит только быдло, похоже угнетала не меньше, чем сама жизненная ситуация, которая с каждым днем только ухудшалась. Теперь он уже не говорил о том, что не надо знаться с неудачниками, свое недовольство за происходящее вымещал на безропотно молчаливой Наталье, которую определил причиной всех бедствий на него так нежданно навалившихся, и весьма прозрачно намекал, что если сменить жену, то жизнь вновь наладится.
Эта война, как и любая другая война, в конце концов закончилась. Победителей не было, а то достояние, за которое они сражались, не стесняясь в выборе средств, перешло к «друзьям», которые так усердно «помогали восстановить справедливость». Янош брался за любое дело, чтобы заработать на жизнь. Для экономии пришлось перебраться жить за город к теще, что само по себе было немыслимо ещё совсем недавно и похоже угнетало его ещё сильнее, чем проигранная война.
Когда мне стало понятно, что получить свои деньги от Яноша будет непросто, а порой казалось и вообще невозможно, стало как-то жутковато.
И дело не только в потере такой значительной суммы денег. Было понятно, что пережить эту травму будет совсем нелегко. Подобный «след» может тянуться всю жизнь и забирать жизненные силы долгие годы. А кроме того нам нужно было продолжать главное дело жизни – продолжать строительство яхты, в которую мы вкладывали все свои ресурсы, не только деньги, но именно денег нам сегодня и не доставало. Янош полностью игнорировал мои запросы вернуть деньги или часть их, постепенно вообще перестал отвечать на звонки…
Но это произошло только после того, как по моей инициативе, наш друг Андрей сумел дозвониться до Яноша и мастерски объяснил, что его ожидает, если долг не будет возвращен в ближайшее время.
Виктор Языков