Рождённые в СССР знают,что это такое: граница, закрытая на замок.
Заслуженный мастер спорта, который принёс Союзу первую золотую медаль в парусном спорте на Олимпиаде, Тимур Пинегин, ни через спорткомитет, ни через другие органы, используя весь свой авторитет, не смог получить добро на кругосветное плавание советских спортсменов.
Океаны были для нас закрыты. Да что там океаны! Ленинградцам даже выход в братские социалистические республики по Балтийскому морю давались с огромными трудностями.
На востоке нашей страны дела были отнюдь не лучше. И граница закрыта с двух сторон. Японцы долго добиваются согласия на плавание во Владивосток, и только накануне Олимпиады в Москве, в 1978 году им разрешают посетить Находку. В приоткрытую форточку в Страну восходящего солнца успевают заскочить с официальным ответным визитом две дальневосточные яхты, на борту одной из них был Виктор Языков, другой — Фёдор Конюхов.
По-настоящему новые возможности открываются лишь с конца 80-х годов прошлого столетия, когда в стране Советов популярность набирает «гласность». Потихоньку занавес приоткрывается, стартует уникальный проект участия советских спортсменов в профессиональной кругосветной гонке Whitbread 89/90, Фёдор Конюхов улетает в Австралию, покупает там яхту «Караана»и отправляется в первое одиночное кругосветное плавание (1990-1991) . В 1991 году будет «побег» Виктора Языкова в Англию на старт Трансатлантической гонки одиночек OSTAR. И только в 92-ом году после полугодовых мытарств по закрытию границы, с официальным разрешением уходит в кругосветное плавание патриарх океана Евгений Гвоздёв.
Среди тех, кто самоотверженно и стойко открывал для всех нас новые горизонты, был и теперь фактически забытый Константин Рыбинцев. Надо отдать должное журналу Yatht Russia, что она нам напомнила и заново рассказала историю подвига простого дальневосточника.
Рыбинцев, Сибиряк, с детства увлёкся романтикой моря и пошёл учиться в морской техникум. По распределению попал в Южно-морской посёлок Приморского края, работал штурманом на рыбацких сейнерах. В отпуск вместе с приятелем построил каютный парусный швертбот. Ходили в основном в заливе Петра Великого, но со временем это надоело, и в душе стала зарождаться мечта о плавании в Сан-Франциско.
Но получить официальное разрешение на плавание в США он не мог. В Органах сказали ему, чтобы он даже не смел думать об этом. В 29 лет он ясно понял для себя, что если он до 30-ти лет не исполнит свою мечту, он не исполнит её никогда.
Так началась тайная подготовка к одиночному пересечению Тихого океана. Константин ясно осознавал, что его ждёт или успех или провал, что он может стать героем, а может сесть в тюрьму за нарушение государственной границы. Запасая консервы, жене он сказал, что хочет по-робинзонить на острове Рейнеке.
2 июля 1989 года, к оформив отход из Владивостока в Находку, под покровом ночи Константин Рыбенцев ушёл в открытый океан. Благодаря деревянной яхте (деревянным был даже рангоут), он не был виден на радарах и смог беспрепятственно с попутным ветром уйти в сторону Японии.
Однако Тихий океан в северном полушарии постоянно под воздействием тайфунов. Первый же шторм у мыса Эримо провоцирует непроизвольный поворот через фордевинд и ломает мачту. Константин Рыбинцев обращает на себя внимание, махая оранжевой робой, японские рыбаки берут его на буксир и буквально на руках выносят швертбот на берег. Жители деревушки чинят ему мачту и помогают привести в порядок яхту «Воля». Местный полицейский предлагает убежище в Японии, но Константин отказывается и продолжает свою эпопею.
По выходу в море Константин задумал пойти на остров Шикотан, но течение не позволяет, и он опять возвращается к главной своей мечте. Ему встречается греческий сухогруз, с которого передают 40 литров воды, фрукты и хлеб. В океане он вновь встречается с тайфунами, и в районе Гавайских островов опять ломает мачту и обломком портит корпус. Константин понимает, что уже не может продолжать плавание и под аварийным вооружением направляется к ближайшему берегу, осторову Мидуэй, который находился на расстоянии 700 миль.
Первые три дня дует попутный ветер, но вскоре он меняется на северо-восточный пассат и Рыбенцев вынужден лавироваться. Но приблизиться к цели не удаётся: всё, что он наработал за день, он теряет пока отдыхает. В течении полутрамесяцев он дрейфует на расстоянии 150-200 миль от острова. Продукты заканчиваются, консервы советские не выдержав солёной воды, проржавели и пропали. Приходится экономить как только можно.
С мимо проходящих судов и яхт никто не замечает сигналов о помощи. КОнстантин уже готовился к голодной смерти, но ему повезло: его подобрали моряки американского танкенеровоза «Франклин Рузвельт» Так он оказывается на американской военной базе, остров Гуам.
Его опять соблазняют политическим убежищем. Это кажется невероятным, но Константин отказывается. Ценность родных и близких, Родины для него выше, чем комфорт и успех Западной жизни.
Он просит отправить его в СССР. Налаживается связь по дипломатическим каналам, за Рыбенцевым приезжают сотрудники «дипломатической службы» и сопровождают до Москвы, где его около полугода держат в застенках, но в итоге уголовное дело не заводят то ли из-за недостатка улик, то ли из-за начала перестройки и изменения политического курса страны.
На время Константин становится героем в глазах советских яхтсменов и не только, никто не осуждает его поступок, и общий лейтмотив прост, как советскому яхтсмену совершить плавание в чужую страну на законных основаниях?
А в своём предчувствии касательно единственной возможности пересечь океан, Константин оказывается прав. Он переходит на работу в государственный заказник и гибнет во время сбора гребешков, ударившись при всплытии головой о киль лодки в совершенно молодом возрасте 31 года.
Почему судьба распорядилась таким образом с человеком, который имел устоявшиеся правильные взгляды на жизнь? Семья и близкие ценнее сытной жизни. Работа штурманом на рыбацких сейнерах с высоким окладом не так интересна, как работа по духу и призванию. Почему такая развязка? Для меня загадка.
Виталий Елагин